16 января исполняется 90 лет со дня рождения великого артиста Отара Мегвинетухуцеси (1932-2013)
За годы, прошедшие со дня его кончины, в Тбилиси многое сделано для увековечивания памяти Народного артиста СССР и Грузии, дважды лауреата Государственной премии Грузии, обладателя многих престижных международных театральных и кинопремий. В столице появились площадь и сквер имени Отара Мегвинетухуцеси, на площади Марджанишвили, на доме, где артист жил в 1979-2013 годах, открыта мемориальная доска, в парке 9 апреля установлен памятник.
Сегодня я вспомню три фрагмента — из книги воспоминаний Ланы Гогоберидзе «Что вспоминается, как вспоминается», которую имела честь перевести на русский язык, из выступления Темура Чхеидзе в Доме актера в Санкт-Петербурге в рамках Международного форума «Дни Ильи Чавчавадзе в Санкт-Петербурге» и из эксклюзивного интервью режиссера Дмитрия Астрахана журналу «Русский клуб» (за главную роль в его картине «Изыди!» Отар Мегвинетухуцеси получил призи«За лучшую мужскую роль» VI Международного кинофестиваля в Токио).
Лана Гогоберидзе:
«Я и сегодня с большой ностальгией вспоминаю съемочный процесс, когда все мы были молоды и с одинаковым воодушевлением работали над фильмом «Княжна Майя». Сегодняшним взглядом можно ясно увидеть, какая это была замечательная группа: оператор – Леван Пааташвили, художник – Кока Игнатов, композитор – Резо Лагидзе, актеры – Лиана Асатиани, Отар Мегвинетухуцеси, Гуранда Габуния, Тенгиз Арчвадзе, Зеико Боцвадзе, Кира Андроникашвили…
Отар Мегвинетухуцеси – тогда еще совсем молодой, но уже состоявшийся артист, с совершенно особенными физическими данными и актерской индивидуальностью, серьезный, погруженный в себя, до сумасшествия вспыльчивый. Работа с ним даровала мне не одну минуту прикосновения к подлинному искусству, и не только в годы нашей юности, но и много позже, когда он сыграл роль пожилого профессора в моей картине «Круговорот».
…Леван Пааташвили уже тогда был самоотверженным мастером своего дела. Его перфекционизм, т.е. вечное стремление к совершенству, и вечное недовольство достигнутым, породили такой анекдот. Леван умер, лежит в гробу. Внезапно поднимает голову и возмущенно восклицает: «Разве это доски? Разве это гроб?»
На одной из съемок он отдавал бесконечные команды Отару Мегвинетухуцеси: «Этот палец чуть правее, чуть выше, чуть левее… Волосы слегка набок, сейчас чуть назад, сейчас чуть вперед…» Отар, уже в молодости известный своей вспыльчивостью, из уважения к Левану долго терпел. Но, в конце концов, не выдержал, вскочил и с бешеным криком – «Убью!» – кинулся душить гримера, который вообще не понял, что происходит».
Темур Чхеидзе:
«В спектакле «Я — Илья» мы использовали, не меняя ни одного слова, документы, протоколы допросов, которые сохранились. Никакого сюжета особого не было. Но самое уникальное – чисто по технике театра – что осталось в памяти – это то, как Отар Мегвинетухуцеси читал заключение врача, который провел вскрытие после убийства Ильи Чавчавадзе. Ни одного слова не прибавлял – только сухой текст. Более антилитературного текста не может быть. И тогда я убедился, что на сцене всё решает состояние артиста. Отар внешне совершенно ничего не делал: будто он кому-то диктует то, что надо записать, а думает совсем о другом. Это надо было видеть. Он думает – а что с нами будет? Неужели мы все так прокляты, что убиваем Илью? Не описать словами! Это навсегда осталось в памяти – простите, что так говорю про свой спектакль…»
Из интервью с Дмитрием Астраханом:«- Как вы придумали пригласить именно Отара Мегвинетухуцеси?- Я могу похвалиться только тем, что не отверг чужую идею, понял, что она хорошая. Моя помощница Вера Новикова вдруг сказала – давай, я съезжу в Грузию, чувствую, что там кого-то найду. И уехала в Тбилиси. Вскоре звонит и говорит – я везу тебе и героя, и его мать (роль, которую блистательно сыграла Тамара Схиртладзе). Приезжают. И кого я вижу? Стоит передо мной высокий голливудский красавец. На таких держится весь американский вестерн. А я Отара не знал как артиста. Парадокс, но я не видел фильм «Берега. Дата Туташхия». Я его пропустил, потому что у нас дома в детстве не было телевизора. И в театре его не видел. Да, я знал, что есть знаменитый спектакль «Отелло», но не смотрел… На пробах я всем артистам сразу давал играть кульминацию – финальную сцену фильма. Я не люблю «давайте поговорим, расскажите о себе». Вот вам сцена и играйте. Отар пробовался так, выложился так, что я понял – вот это и есть попадание в «десятку». Он сыграл гениально. У картины сразу появился масштаб. В финале Тевье с топором идет на врага. И стало ясно – когда такой, как Отар, пойдет с топором, то весь еврейский народ пойдет за ним. Это был образ, герой. Моисей. Из тех великих евреев, которые останавливали легионы. А надо вам сказать, что все это время Алексей Герман, руководивший объединением «Дебют», мне морочил голову: «Дима, изучай историю, смотри, чтоб все было достоверно – по времени, по мебели, по всем деталям». Я относился проще, считал, что это важно, но не самое важное. И вот я ему говорю: «Все, у меня классный артист, давайте посмотрим пробы». Герман посмотрел и сказал: «Да-а-а, когда играет великий артист, уже не важно, какой шкаф стоит сзади». При всей своей дотошности Герман прекрасно понимал – шкаф шкафом, а надо, чтоб артист играл. У него был отменный вкус, и он сразу понял, что в картине появился центровой форвард, который поведет команду к победе. Выбор главного героя решает все. Вы знаете, я работал с самыми выдающимися артистами нашей страны. И один из самых великих – я говорю это без всяких реверансов и не потому, что нахожусь в Грузии – это Мегвинетухуцеси. Это огромного масштаба талант.С Отаром была потрясающая история в первый день съемок. Снимали в деревне Букатинка. Вино после приезда нашей группы подорожало в пять раз, потому что выпили все. Деревню стали называть Бухатинка. А у меня молодой состав, я подбирал свежие лица, и многие, кто потом стали звездами, в этом фильме сыграли свои первые роли – Саша Лыков, Ксения Рапопорт… И вот представьте себе – приехал великий артист. Молодежь пошла знакомиться с Отаром. И все хотели с ним выпить. Отару было неудобно отказывать, и он оказался в самой тяжелой ситуации – ему пришлось выпить с каждым. Вечером его привезли на телеге – лежащим и спящим. Отара! Тамара Схиртладзе была в ужасе: «Дима, он завтра уедет, я его знаю!» – «Но он же не виноват, его вынудили, его напоили». И я объявил всей съемочной группе: «Если кто пошутит на эту тему – сразу же выгоню!» Отар, слава богу, не уехал… Со съемками было связано много всяких перипетий, но в итоге фильм был снят.- И успех был грандиозный.- Это действительно так. Герман посмотрел смонтированную картину, и мне приятно повторить его слова: «Это блестящая работа, достойная лучших образцов мирового кино». Потом были «Кинотавр», где я получил Гран-при, выдвижение на «Оскар» от СССР в 1991 году. О фильме говорили буквально все, его показали во всех странах. Люди во всем мире аплодировали стоя. Через месяц после приезда в Америку меня пригласил Джордж Лукас, и я показывал ему картину! Это то, о чем американские режиссеры мечтают всю жизнь – попасть к Лукасу на встречу. А Отар впервые увидел этот фильм только в Токио, на Международном кинофестивале. Помню, на просмотре он сидит передо мной, фильм заканчивается, в зале овация, а Отар – раз! – и выбегает. Я думаю – не понравилось, что ли? Или что-то смутило? Ведь Отар был мощный, но очень ранимый и тонкий человек. Выхожу за ним и вижу – он стоит и украдкой вытирает слезы: «Слушай, мне неудобно, увидят, что главный герой сам плачет над своим фильмом, подумают – сумасшедший. Дима, ты снял потрясающий фильм!» Мы с ним обсуждали, конечно, какие фильмы могут получить призы, и Отар сказал провидческую фразу: «Хрен с ним, с призом – мы уже в истории!» Но тем не менее он абсолютно единодушным, безоговорочным решением (а мне об этом рассказал Андрей Плахов, который был членом жюри) получил Гран-при фестиваля. Применение слова «великий» в отношении к Отару не является натяжкой. Это действительно великий артист. Отару были даны редчайшие качества – и внешность, и поразительный драматизм, и юмор, и внутренняя пластичность. Это природа, талант. Ничего не поделаешь – дано».
