10 февраля — день рождения выдающегося поэта Бориса Леонидовича ПАСТЕРНАКА (1890-1960)
Жизнь Бориса Пастернака похожа на роман. В ней были и гонения, и запрет на публикации, и международный скандал. О самом громком событии — вынужденном отказе от Нобелевской премии — знают все, однако мы решили собрать несколько менее известных фактов из биографии поэта.
Благодаря падению с лошади не был призван ни на одну из мировых войн
В 13 лет Борис Пастернак решил оседлать норовистую лошадь, но животное скинуло седока. Тот сломал ногу, которая срослась неправильно. Всю оставшуюся жизнь поэт слегка хромал, но старался это скрыть.
«В один вечер выбывши из двух будущих войн, я лежал без движенья в гипсе», — вспоминал он в «Охранной грамоте».
К военной службе Пастернак стал непригоден, но во время Великой Отечественной прошел полную боевую подготовку, и несмотря на то, что жил в Переделкине, ездил охранять крышу дома в Лаврушинском переулке от авиационных снарядов.
«Я дежурил в ночи бомбардировок на крыше двенадцатиэтажного дома — свидетель двух фугасных попаданий в это здание в одно из моих дежурств, — рыл блиндаж у себя за городом и проходил курсы военного обучения, неожиданно обнаружившие во мне прирожденного стрелка», — рассказывал Пастернак в журнальной заметке.
Старался не изменять совести
Знаменитая фраза «Я этого не слыхал, Вы этого мне не читали», обращенная к Мандельштаму, была сказана для его же блага, ведь именно за стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны» поэт и был позже арестован. Однако Борис Пастернак никогда не боялся признавать, что дружил с «врагами народа». После ареста писателя Бориса Пильняка Пастернак, его сосед по Переделкину, громко на всю улицу объявлял жене, что идет «к Пильнякам», хотя между их участками была калитка, и ходить друг к другу в гости они могли, не привлекая лишнего внимания.
Пережил Великую Отечественную с помощью Шекспира.
Еще в 30-х переводы стали основным источником заработка поэта. В начале войны Пастернак в письмах к жене жаловался, что его статьи не подходят для журналов. Он не поддался крикливому тону агитационных плакатов и «духоподъемной» поэзии, но надеялся писать «сильно и правдиво, как подсказывают глаза и совесть». В этот период был написан цикл из четырех стихотворений «На ранних поездах», опубликованный в 1943-м. В начале 1942 года была задумана пьеса «Тот свет», работа над которой прекратилась после создания первого акта. Чересчур прямолинейная и искренняя для той эпохи, она не могла быть поставлена в советских театрах ни при каких условиях. В такой ситуации переводы Шекспира и Гете стали не только способом прокормить семью, но и своеобразным уходом от реальности:
голода, неустроенности, разрушений, которые принесла война. С начала 40-х Борис Пастернак работал над «Ромео и Джульеттой», «Антонием и Клеопатрой», «Фаустом», «Гамлетом» и другими произведениями.
Позже этот вынужденный эскапизм выйдет поэту боком. После войны на одном из заседаний Союза писателей Фадеев заявил: «Переводы Шекспира — это важная культурная работа, но уход в переводы от актуальной поэзии в дни войны — это есть определенная позиция».
Увидел заголовок будущего произведения на чугунной плите
Ольга Ивинская вспоминала, что имя заглавного героя «Доктора Живаго» Пастернак придумал, когда «наткнулся на круглую чугунную плиту с „автографом“ фабриканта — „Живаго“. Он и решил, что пусть он будет такой вот, неизвестный, вышедший не то из купеческой, не то из полуинтеллигентской среды, — этот человек будет его литературным героем».
У самого Пастернака была более поэтическая версия. Варламу Шаламову он рассказывал:
«Еще в детстве я был поражен, взволнован строками из молитвы православной церкви: „Ты еси воистину Христос, сын Бога живаго“. Я повторял эту строку и по-детски ставил запятую после слова „Бога“. Получалось таинственное имя Христа „Живаго“. Не о живом Боге думал я, а о новом, только для меня доступном его имени „Живаго“. Вся жизнь понадобилась на то, чтобы это детское ощущение сделать реальностью — назвать этим именем героя моего романа. Вот истинная история, „подпочва“ выбора. Кроме того, „Живаго“ — это звучная и выразительная сибирская фамилия (вроде Мертваго, Веселаго). Символ совпадает здесь с реальностью, не нарушает ее, не противоречит ей».
Сам того не желая, стал помощником ЦРУ
Скандал вокруг «Доктора Живаго» действительно имел под собой серьезный политический подтекст. Центральное разведывательное управление США организовало издание романа в Нидерландах и Великобритании (а затем и в США в карманном формате) и бесплатную раздачу книг советским туристам на Всемирной выставке 1958 года в Брюсселе и на фестивале молодежи и студентов в Вене в 1959-м. Так что КГБ было о чем побеспокоиться. Сегодня роман кажется абсолютно безобидным, но в конце 60-х на него делались большие политические ставки. Разумеется, все это не уменьшает роли «Доктора Живаго» в истории русской литературы.
(Раиса Ханукаева, Эксмо).
Судьба Бориса Пастернака тесно связана с Грузией. Еще до первого посещения этой страны молодой поэт обращается к грузинской теме в стихотворении «Памяти Демона». Это произведение, написанное в 1917 году, является аллюзией на знаменитую поэму Михаила Лермонтова. Жизнь самого Пастернака станет еще одним эпизодом богатой истории русско-грузинских литературных связей.
В 1930 году писатель познакомился в Москве с грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле следующего года Пастернак по приглашению Яшвили впервые отправляется в Грузию. Путешествие на Кавказ было похоже на бегство: Пастернак едет в Грузию не один, а с Зинаидой Нейгауз — любовницей, которая вскоре станет его второй женой.
Проделав классический для русской литературы путь по маршруту Военно-Грузинской дороги, в Грузии они встретились и подружились с местными литераторами — Тицианом Табидзе, Георгием Леонидзе, Николозом Мицишвили, с художником Ладо Гудиашвили. Пастернак и Нейгауз посетили монастырь Джвари в Мцхете, Боржоми, Кобулети. Август влюбленные провели на курорте Коджори, о чем писатель с теплотой вспоминал в очерке «Люди и положения».
Впечатления от Тифлиса и грузинской природы, новая страстная любовь, знакомство с местной интеллигенцией — всё это стало для Пастернака глотком свежего воздуха. Свой восторг поэт перенес на бумагу: итогом поездки стала поэма «Волны» и сборник «Второе рождение».
Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмём подножьем,
И мы получим этот край.
Очень тяжелым для писателя оказался 1937 год: преследования грузинских поэтов советской властью вылились в самоубийство Яшвили и казнь Табидзе и Мицишвили.В третий раз Пастернак смог посетить Грузию лишь после войны. Осенью 1945 года он приехал в Тбилиси на торжества, посвященные столетию со дня смерти Бараташвили. Нина Табидзе, вдова Тициана, передала Пастернаку запас бумаги, оставшейся от мужа. Позднее писатель сделает на этих листах цвета слоновой кости первые наброски романа «Доктор Живаго».
Инна Безирганова Доктор филологии. Заведующая музеем Тбилисского государственного академического русского драматического театра имени А. С. Грибоедова.
