«ЛЮБОВЬЮ ЗА ЛЮБОВЬ. Памятники русской культуры в Грузии» Анатолий СОБЧАК

«ЛЮБОВЬЮ ЗА ЛЮБОВЬ. Памятники русской культуры в Грузии» Анатолий СОБЧАК

Скорее всего, название нашего просветительского проекта находится в некотором диссонансе с нижеследующим текстом, но когда же, если не сегодня, нам вспомнить Анатолия Александровича Собчака?

***

«Чтобы все это не повторилось в будущем, необходимо утвердить в общественном сознании и повседневной государственной практике неоспоримый (безусловный) приоритет прав и свобод личности, тех общечеловеческих ценностей, которые лежат в основе правового государства. Это потребует немало времени, но это тот путь, который мы обязательно должны пройти, чтобы вернуться в сообщество цивилизованных народов. И не надо жалеть сил. И не надо бояться правды». Такими словами заканчивается книга Анатолия Собчака «Тбилисский излом, или Кровавое воскресенье 1989 года».

9 апреля 2004 года в Тбилиси, в сквере имени 9 апреля, состоялось торжественное открытие памятника Анатолию Собчаку (скульптор – Анатолий Дема) – это единственный памятник в парке, где есть надпись на русском языке. Она гласит: «С благодарностью – Грузинский народ».

***

В 1989 году Первый съезд народных депутатов СССР создал комиссию по расследованию событий в Тбилиси 9 апреля 1989 года. Ее возглавил депутат из Ленинграда, заведующий кафедрой юридического факультета ЛГУ Анатолий Собчак. В состав парламентской комиссии вошли 24 человека, в том числе – академик Наталья Бехтерева, писатели Генрих Боровик и Борис Васильев, академик Дмитрий Лихачев, председатель Совмина Казахстана Нурсултан Назарбаев, кинорежиссер Эльдар Шенгелая, доктор юридических наук Александр Яковлев.

«В Грузию мы отправились почти всей нашей комиссией, — писал А. Собчак, — исключения были сделаны лишь для тех, кто действительно не мог поехать. Кроме генерала Говорова, который летел своим собственным самолетом, все мы отправились обычным рейсом Аэрофлота. Прилетели поздно вечером. Столица Грузии встретила морем огней, уходившим до самого горизонта. Нас отвезли в пригород Тбилиси на дачу Совета Министров. Здесь нам предстояло жить и работать.

Утром стало ясно, что у нас будут сложности. И у меня, и у других членов комиссии в Тбилиси много друзей и знакомых. Уже на следующее утро начались звонки и приглашения. Люди откуда-то узнавали наши телефоны, и грузинское гостеприимство грозило нам тем, что работа, еще не начавшись, будет сорвана.

Я собрал членов группы и сказал, что какое-либо общение на частной почве должно быть нам заказано. Чтобы это не было расценено как влияние на нас. И чтобы не было попыток оказать на комиссию какое-либо влияние.

Так и решили. В первый же день все позвонили в город и предупредили знакомых и друзей: мы по делам службы, так что не обижайтесь, навестить не сможем. Не знаю, как других, но меня мои коллеги из Тбилисского университета поняли.

Тогда же решили, что до конца работы никто из членов комиссии отлучаться в город не будет. А если приспеет надобность, ездить будем не в одиночку.

С самого начала мы хотели предупредить саму возможность каких-либо случайностей или провокаций, которые могут поставить под сомнение нашу работу. И этот режим (я уж не говорю про сухой закон) жестко выдерживался. Ни отлучек, ни развлечений у нас не было. За одним исключением – кинорежиссер Эльдар Шенгелая в воскресенье повез нас на свою родину в Алазанскую долину, где открывался музей его матери, знаменитой грузинской киноактрисы 30-50-х годов Наты Вачнадзе».

Рабочий график комиссии был напряженным: в девять утра члены комиссии были уже в Доме правительства, где проходили все слушания. Перерыв на обед – и вновь до вечера работа. Затем далеко за полночь обсуждалась, анализировалась полученная информация. Здесь же просматривали видео- и кинозаписи.

171177591_2912564759011987_7243381787348188689_n

«Особенно ценна лента, снятая операторами госбезопасности, — продолжает свой рассказ А. Собчак. — Ее мы крутим десятки раз, ведь на ней зафиксирован весь ход митинга и побоища перед Домом правительства. А таймер в углу кадра позволяет с точностью до секунды определить время. Операторы КГБ снимали митинг непрерывно, с девяти вечера 8 апреля до пяти часов утра, когда все было кончено и в кадре оставалась только мертвая, покрытая изодранным тряпьем, обувью, сумками и бутылками площадь… Смотрим и другие версии, снятые кинематографистами Грузии и любителями. Визуальной информации здесь меньше, но вместе с пленкой госбезопасности возникает стереоскопический эффект: ты сам уже живешь на этой злосчастной площади, переживаешь трагические секунды беды. И кажется, что от людей на площади тебя отличает только одно: они еще не знают, чем все это закончится. Они возбуждены, на их лицах вся палитра чувств – от радости до тревоги. А потом – ужас, ужас…»

Члены комиссии опросили всех, кто был причастен к принятию решения и его воплощению в жизнь – членов правительства республики и партийных руководителей, а также очевидцев – горожан, врачей скорой помощи, священников, солдат и офицеров. Побывали в парашютно-десантном полку, который участвовал в разгоне митинга. Тут же выяснили, что саперные лопатки были применены (десантники объясняли, что другого способа выполнить приказ у них не было).

В Отчете комиссии, в разделе «Реальный ход операции по пресечению митинга», говорится:

«Согласно решению, утвержденному руководителем операции генерал-полковником Родионовым И.Н., к 3.30 9 апреля с.г. на площади Ленина сосредоточились войска, на которые возлагалась задача вытеснения митингующих с площади перед Домом правительства и вдоль проспекта Руставели до площади Республики… К участию в операции привлекалось 2550 чел., 6 бронетранспортеров (БТР), 8 боевых машин десанта (БМД), 4 пожарных машины и 2 санитарных автомобиля.

Перед началом операции генерал-майором Ефимовым Ю.Т. командирам подразделений были устно поставлены следующие задачи. 4-му МСП — медленно продвигаясь по проспекту Руставели от площади Ленина до площади Республики, вытеснить митингующих до рубежа — гостиница «Иверия». Согласно письменному объяснению Ефимова Ю.T., задача, поставленная 8-му МСП, была изложена иначе, чем записана в решении. А именно: 8-му МСП — двумя батальонами с началом операции продвинуться на площадь перед Домом правительства по улицам Читадзе и Чичинадзе, где отсечь от основной массы на площади группу голодающих. ВШМ (г. Горький) — двигаясь за 4-м МСП, перекрыть выходы на проспект Руставели из прилегающих улиц. Аналогичная задача ставилась и перед ОМОНами. Задача на разгон митингующих водой в решении упоминалась, но впоследствии она была отменена Ефимовым Ю.Т. и Горгодзе Ш.В. Для выполнения возложенных задач внутренние войска были экипированы и вооружены следующим образом: каски, бронежилеты, резиновые палки; щиты имело 50% личного состава, офицеры имели при себе полагающееся им личное оружие (пистолет «ПМ») с двумя снаряженными обоймами. В составе 4-го МСП двигался расчет по применению спецсредств «Черемуха», подчиненный непосредственно врио командира этого полка подполковнику Бакланову А.М.

В 2.50 9.04.89 г. перед митингующими выступил начальник УВД г. Тбилиси полковник Гвенцадзе Р.Л. с призывом разойтись до того, как войсками будет применена сила. По его словам, митингующие не дали ему выступить перед микрофоном, и он был вынужден воспользоваться переносным мегафоном. За 45 минут до начала операции к митингующим обратился Католикос Грузии Илия II. Выступление Католикоса было выслушано в глубоком молчании, после его призыва к благоразумию установилась семиминутная тишина, затем последовала общая молитва «Отче наш». Митингующие сохраняли порядок, спокойствие, не было видимых признаков страха: многие пели и танцевали. Затем выступил один из лидеров неформалов Церетели И. с призывом не расходиться, не оказывать сопротивления, сохранять спокойствие, а лучше всего сесть («сидящих не бьют!»), что многими и было сделано, главным образом в районе лестницы Дома правительства. Он закончил свой призыв в 3.59. В 4.00 генерал-полковник Родионов И.Н. отдал приказ начать операцию вытеснения.

Комиссия отмечает, что реально сложившаяся к этому времени обстановка на площади (наличие около 10 тыс.человек), готовность. с которой участники митинга намеревались его продолжить, требовала особо взвешенных, осмотрительных решений по проведению операции. Но все эти обстоятельства не были приняты во внимание при обмене мнениями, состоявшемся в 3.30 между Патиашвили Д.И. и Родионовым И.Н. по телефону. Указанные должностные лица проявили вопиющую безответственность, безоговорочно подтвердив ранее принятое решение.

В 4.05 на пр.Руставели в районе Дома правительства появились четыре БТР. Они шли по всей ширине проспекта, люди беспрепятственно пропустили их, частью отойдя к Дому правительства, частью — к Дому художника и Кашветскому храму. Вслед за бронетехникой шли войсковые цепи, которые в 4.07 остановились на рубеже: вход в Дом художника — правый газон перед Домом правительства. При этом основная масса митингующих оставалась у лестницы Дома правительства.

Подполковник Бакланов А.М. по мегафону предложил участникам митинга освободить проспект Руставели и предупредил, что в случае отказа будет применена сила. Следует отметить, что эти предупреждения из-за гула на площади многими не были услышаны.

С выходом войск на исходные позиции митингующие начали покидать площадь, однако достаточного времени на их рассредоточение не было предоставлено. При этом не было также принято во внимание и то, что почти все выходы с площади были перекрыты автотранспортом, т. е. пути эвакуации были резко ограничены. Тем не менее, спустя 3 минуты операция по вытеснению людей с площади была продолжена.

Войсковые цепи 4-го МСП начали теснить митингующих как к Дому правительства, так и вдоль проспекта Руставели. При этом большая часть участников митинга, находящихся с левой стороны Дома правительства, продолжала оставаться на месте, невольно мешая свободному выходу теснимых с фронта людей. Ситуация серьезно усугубилась тем, что в это время 1-й батальон 8-го МСП, следуя устному приказу генерал-майора Ефимова Ю.Т., начал движение на площадь с улицы Чичинадзе. В результате в районе левого газона скопилось большое количество митингующих, возникла давка.

Именно здесь и оказалось наибольшее число погибших и пострадавших. Среди лиц, получивших травмы, оказалось немало и работников милиции, которые, исполняя свои служебные обязанности в сложных, неординарных условиях, не только содействовали медперсоналу в эвакуации пострадавших, но и сами оказывали необходимую помощь травмированным и голодающим гражданам.

Вытеснение митингующих в районе левого угла лестницы Дома правительства в процессе исполнения превратилось фактически в окружение части голодающих и других участников митинга. А применение с грубейшими нарушениями инструкций резиновых палок и отравляющих веществ, использование в разгоне демонстрантов малых пехотных лопаток фактически обернулось жестокой расправой над людьми.

Комиссия, изучив все документальные материалы, имеющиеся в ее распоряжении, пришла к твердому мнению, что никаких убедительных аргументов, оправдывающих целесообразность ввода в операцию по вытеснению митингующих с площади роты воздушно-десантного полка Советской Армии не имеется.

По объяснению генерала Ефимова Ю.Т., во время продвижения цепочки войск по проспекту Руставели из-за уширения проспекта в районе Дома правительства левый фланг якобы оголился, что создало, по словам Ефимова Ю.Т. , реальную угрозу не только проникновения митингующих в тыл военнослужащих, но и их окружения.

Для устранения разрыва, по просьбе генерала Ефимова Ю.Т. , генерал Родионов И.Н. выделил роту десантников. На самом же деле, еще занимая исходные позиции на площади, внутренние войска расположились таким образом, что исключало просачивание митингующих в тыл войск. Подобного рода угроза отсутствовала и в течение 11 минут, когда шло вытеснение с площади. Не оправдано подключение десантников к операции и потому, что к моменту ее начала у Дома художников уже сосредоточились ОМОНы.

Генерал Родионов И.Н. своими непродуманными действиями позволил втянуть военнослужащих Советской Армии в выполнение несвойственных им функций, грубо нарушив директиву Генерального штаба о возложении на армейские подразделения лишь задач по охране особо выделенных объектов.

К 4.21 очищение площади перед Домом правительства было закончено. 1-й батальон 8-го МСП примкнул к 4-му МСП, который продолжал вытеснение митингующих.

На этом этапе операции внутренние войска, преодолевая активное сопротивление теснимых по проспекту Руставели участников митинга, применили спецсредства «Черемуха». По докладам руководства внутренних войск спецсредства были применены: первый рубеж ул.Джорджиашвили — ул.Л.Украинки; второй рубеж: ул. Луначарского — ул. Чавчадзе; третий рубеж: перед Домом связи.

При подходе к площади Республики (выход был загорожен троллейбусами и автобусами) из-за возросшего сопротивления подполковник Бакланов А.М. самостоятельно отдал команду на применение нетабельного изделия К-51, содержащего отравляющее вещество Си-Эс. Были применены четыре гранаты, из которых одна не сработала.

Особо следует отметить самовольное решение подполковника Бакланова А.М. на использование изделия К-51, скрывшего впоследствии факт применения этого изделия.

Однако точность указания рубежей применения отравляющих веществ вызывает сомнение. По многочисленным показаниям пострадавших отравление они получили на более ранних подступах (непосредственно у Дома правительства и Кашветского храма).

На стадии завершения операции по вытеснению имел место факт огнестрельного ранения одного из участников митинга в голову.

Комиссия отмечает, что применение спецсредств было осуществлено с нарушением действующего наставления. С первого рубежа применения спецсредств и до конца проспекта Руставели идут жилые дома (начиная с гостиницы «Тбилиси»). В пункте 23 III-го раздела наставления говорится о предупреждении мирного населения перед использованием спецсредств и даже о его эвакуации. Однако генерал Ефимов Ю.Т. , игнорируя это требование, отдал приказ на использование «Черемухи» в жилом районе. То же происходило и на последующих рубежах. Имеются сведения, что отдельные военнослужащие проникали в жилые кварталы, где применяли спецсредства «Черемуха».

С особой тревогой комиссия отмечает предпринимавшиеся руководством внутренних войск попытки сокрытия самого факта применения отравляющих веществ. Применение спецсредств «Черемуха» было официально ими признано лишь 13 апреля с.г., и то лишь под давлением неопровержимых улик. В последующем шло поэтапное признание применения различных модификаций «Черемухи» и газа Си-Эс (изделие К-51). Длительное время представителями командования Советской Армии отрицался также факт применения малых саперных лопаток. Уместно отметить, что командирами и политработниками при инструктаже привлекаемых к операции военнослужащих информация об участниках митинга и их намерениях доводилась в искаженном виде.

Таким образом, совокупный анализ реального хода операции по вытеснению митингующих позволяет достоверно утверждать, что только вследствие грубейших, граничащих с преступной халатностью нарушений действующего законодательства, Уставов, наставлений и инструкций, завершилась она трагически, и дело следствия разобраться в степени виновности как санкционировавших ее проведение руководителей, так и непосредственных исполнителей».

171498544_2912564715678658_5624457759291590848_n

***

Решение об увековечении памяти Анатолия Собчака было принято правительством Грузии «за безмерно большой вклад, внесенный им в расследование трагических событий, произошедших в Тбилиси 9 апреля 1989 года, и за особые заслуги перед грузинским народом».